Спящий дракон - Страница 140

140

Биорк сделал Санти предупреждающий жест. Но юноша и сам догадался: знакомство с ними демонстрировать не следует. Он – гость Ронзангтондамени.

– Трон королевы ему маловат! – тихо сказала Генани.

– Королевы?

– Да! Интересно, куда сядет она сама? Если на место своих мужчин, я улыбнусь!

Санти увидел других Женщин Селений. Величественные и самоуверенные, они расхаживали между столами в сопровождении мужей. Наряд их отличался от одежды Ронзангтондамени только расцветкой и украшениями. Кое с кем Женщина Гнона обнималась, с другими – ограничивалась приветствиями, а третьих – не замечала.

Кроме Женщин Селений в зале были и другие, без мужской свиты и с несколько менее надменными лицами. На них были цвета Королевы.

– Они – Приближенные! – ответила Ронзангтондамени на вопрос Санти.

Вошел Ди Гон. Один. Но одна из Приближенных тотчас подошла к сирхару. Маленькая, много меньше ростом, чем другие Женщины Урнгура. Хотя лицо ее и фигура, пожалуй, были привлекательней, чем у большинства других. На взгляд Санти.

Ди Гон небрежно коснулся ее щеки и двинулся к Нилу.

– Приветствую тебя, Повелитель! – произнес он, преклонив колено, но совершенно равнодушным голосом.

Царственный облик Нила не произвел на Ди Гона впечатления: мага не волнует то, что снаружи.

Веки Нила опустились и вновь поднялись: бог заметил жреца.

Сирхар встал и неторопливо двинулся к своему месту, во главе одного из столов. К огорчению Санти, юноше было указано сесть отдельно от Ангнани, вместе с ее мужьями. Женщины селений разместились за королевским столом, который на этот раз возглавил Нил.

К противоположному его концу поставили еще один трон. Когда последняя из Женщин заняла свое место, вошла Королева и опустилась на этот трон, высотой не уступающий тому, на котором восседал Нил. Вокруг Королевы расположились ее мужья. Присутствующие в зале вели себя совершенно свободно. Переговаривались, вставали. Относительный порядок был лишь за королевским столом. Шум постепенно стихал.

Дюжина слуг внесла на гигантском блюде быка. Мохнатый урнгурский бугаек, с грозно наклоненной головой, широко расставленными передними ногами и задранным хвостом, выглядел как живой. Санти даже решил поначалу, что бык действительно живой. Его пронесли между столами и после одобрительного кивка Королевы очень быстро разделали. Запеченный целиком бык был нафарширован фруктами, жаренными с пряностями в бараньем сале. Нилу на серебряном блюде поднесли мозг. Санти получил солидный кусок грудинки, спрыснутый огненным соусом. Кубок его наполнили вином. Никто не говорил, слышалось лишь лязганье ножей и звук работающих челюстей. Санти с трудом расправился с грудинкой, и ему тотчас было предложено еще с десяток блюд. Юноша выбрал овощной салат с ломтиками крабового мяса, слоеные пирожки с языком, суп, напоминающий суп из морской черепахи, потом филе незнакомой ему розовой змеи. Он был осторожен в выборе после грудинки под соусом. Большинство блюд были чересчур «горячими» даже для жителя Фаранга. Но ни пирог с речными грибами, ни огромного моллюска, сваренного в вине, ни множества других блюд ему попробовать не удалось. Не поместилось. Не без зависти смотрел юноша на Нила, при общем восхищении поглощавшего неимоверное количество пищи. И он заметил, что многие, в том числе и Королева, перестали есть и с восторгом наблюдают, как одно за другим исчезают в утробе великана изысканные кушанья. Биорк с Эрдом еле успевали подавать их и наполнять вином огромный хрустальный кубок.

Появились музыканты. Жиденький оркестрик из пяти инструментов играл так, что любой фарангский уличный бренчалка обставил бы всех пятерых даже с похмелья. Но когда они, спотыкаясь и сбиваясь с шага, добрались до конца пьески, присутствующие одобрительно зашумели. Санти наклонил голову, чтобы скрыть улыбку. Когда шум стих, юноша поднял голову и поймал на себе взгляд девушки, подошедшей к Ди Гону до начала пира. Девушка тут же сделала вид, что смотрит на кого-то за спиной юноши, но Санти не обманулся. И сразу ощутил, что девушка такая милая простушка, какой хочет выглядеть. Мысль пришла и ушла, потому что Санти увидел идущую к нему Ангнани.

Женщина Гнона испытывала тревогу. Повод был смешон, но справиться с собой она не могла. Она ревновала Санти к Королеве, она боялась, что его могут отнять. Женщины селений могли брать любого мужчину, который им приглянется, если тот не возражал. А возражали очень немногие. Но лишь – урнгурцев. Одно дело, когда сирхар покупает девушек: у них не должно быть детей. Совершенно иное дело, когда Женщина берет себе чужеземца. Если она родит от него, кровь Урнгура будет осквернена. Скрывать бесполезно. Она потому и решилась выставить Санти на всеобщее обозрение, чтобы длинные языки слуг и чуткие уши соглядатаев не опередили ее. Раз показывает – значит, чиста. Гилли уже спросила ее глазами, и Генани ответила «нет». Но Королева чутка. Могла догадаться, что «нет» не по ее воле. Что будь ее воля – и она, Женщина Гнона, охотно родила бы от Санти. И не раз. И плевать ей на чистоту крови! Санти ее не испортит!

И тут ее собственное чутье подсказало ей, что не только Королева интересуется юношей. Кто-то еще… Ронзангтондамени поискала и нашла. И кровь вскипела у нее в жилах: Силгангмакузани, маленькая дрянь! Как смеет она, ничтожная, любовница и наушница сирхара, чужеземца… О Хаор! Чужеземца! И Королева позволяет ей! Своей Приближенной! Как ни странно, Генани успокоилась. Нет худа без добра. Однако ж вдруг эта девка приглянется Санти?

«Тогда я ее задушу!» – мстительно подумала Ронзангтондамени.

140