Спящий дракон - Страница 48

– Где этот? – рявкнул неподалеку густой бас.

– На баке! – ответил другой голос.

Матрос поспешно убрал флягу.

– Хранят тебя боги, паренек! – И ушел.

Палуба заскрипела рядом с головой Санти. Сильные руки оторвали его от пола и поставили на ноги. Санти едва не упал.

– Равахш! – выругался мужчина, хватая его за руку.

Он был высоченный, мощный, в кольчуге и шлеме. Но шлем был не такой, как у солдат Великого Ангана, а круглый, с толстым коротким плюмажем. Второй воин появился рядом. Такой же высокий и сильный.

– Я донесу ягненка, Сихон! – сказал он, крепко обхватив туловище Санти.

– Подколи его мечом, Беззубый! – посоветовал третий воин позади юноши.– И он поскачет, как молодой пес!

– Зачем? – захохотал Беззубый.– Я люблю красивеньких мальчиков! А ты, ягненок, любишь меня? – Он заглянул в лицо Санти.

– А любишь ли ты свою парду? – спросил юноша.– Или у тебя пард? Если так, скажи: кто из вас кого любит чаще?

– А, болтливый ягненочек! – злобно сказал солдат и стиснул Санти так, что у того потемнело в глазах.– Я пощиплю твои ребрышки, клянусь челюстью Равахша!

– Клянись лучше его задницей! – посоветовал третий солдат.

– Если ты попортишь щенка, я попорчу тебя! – резко сказал Сихон.– Хлам! Найди кормчего и дай ему в рыло – почему сопляка приходится тащить?

Солдат затопал в сторону кормы.

Под ногами Беззубого закачался трап. Беззубый сдавил юношу еще сильнее.

– Давай, прикончи меня,– прошептал Санти.– Вот честь для тебя!

– Для тебя это было бы подарком! – пробормотал воин, с трудом удерживая равновесие на узких сходнях.

С палубы донесся смачный звук оплеухи, потом жалобное всхлипывание и причитания.

Третий солдат догнал их и хлопнул по спине того, кто нес Санти.

– У тебя новый родич, Беззубый! – крикнул он.– Такой же беззубый, как и ты! – и радостно захохотал.

– Заткни пасть, Хлам! – рявкнул Сихон.– Беззубый! Щенка – в пятую нору. Щенок, жрать хочешь?

Санти не ответил.

– Ну так будешь голодным! Беззубый, бросишь ему циновку, а то околеет ненароком.

Они подошли к воротам, врезанным в серую стену. Ворота были открыты. Беззубый перехватил Санти, как мешок с мукой. Теперь юноша висел у него под мышкой. Поза настолько же неудобная, насколько унизительная.

– Эй! – прохрипел Санти.– Я пойду сам!

Беззубый несильно шлепнул его по затылку. Он нес его довольно долго, но не похоже, чтобы устал.

Наконец воин остановился и уронил Санти на землю. Потом пнул башмаком железную дверь, отозвавшуюся жалобным звоном.

Санти, цепляясь за неровности стены, встал на ноги и огляделся. Луна уже зашла, но света было достаточно, чтобы юноша понял, где он. Вот теперь Санти действительно стало нехорошо.

Истошно заскрипела дверь, из темного коридора вышел угрюмый стражник в зеленой набедренной повязке с факелом в руках. Он вручил факел Беззубому. Факел и большой черный ключ. И сразу ушел обратно в зев коридора. Они с Беззубым не обменялись ни единым словом.

– Вперед, ягненочек! – Беззубый впихнул юношу в сырой коридор.

Они прошли шагов пятьдесят. Беззубый одной рукой держал факел, другой поддерживал, вернее, волочил за собой пленника. Миновав несколько низких дверей с бурыми ржавыми пятнами, он остановился у той, на которой была грубо намалевана пятерка. Беззубый вставил в скважину ключ и с натугой повернул. Маленькая дверь, не больше трех локтей в высоту, открылась.

– Полезай,– велел солдат. И Санти понял, почему это место называется «нора». Минуту спустя внутрь была заброшена циновка.

– Не скучай, ягненочек! – гаркнул Беззубый, дверь с лязгом затворилась, и вокруг юноши сомкнулась абсолютная тьма.

III

«В чужом краю даже тень сосновой ветки может принести смерть».
Пословица

Опершись на поручни, Эрд смотрел, как кипит, выплескиваясь из-под широкой кормы «Светоча Фуа», желтоватая вода. Громада желтых парусов, натянутых горячим дыханием ветра, волокла судно вверх по течению. Многоводная, медлительная с виду Фуа безостановочно скатывала корабль вниз, но он настырно карабкался вверх, вверх, буравя упрямым килем теплую воду.

Далеко внизу остался взбудораженный Фаранг. Еще дальше – белые гребни моря Зур. И уже совершенно в невообразимой дали, за голубыми пространствами Межземного моря – лучшая (как полагал Эрд) из земель Мира, опаленный с запада и окрыленный с востока, великий и многообразный Белый материк.

Эрд смотрел на мутную воду, на высокие уступчатые берега, на слоистые широкие кроны деревьев и готов был заплакать от того, насколько чужды эти илистые воды светлым струям вспоившего его озера Лёйр.

– Ненавижу тебя, Конг, земля предателей! – прошептал он, стискивая поручни побелевшими пальцами.– Ты хуже грязной Хуриды! Хуже Омбама! Ты – смерть доблести, Конг! – Эрд зажмурился и увидел искаженное лицо Шинона, ощутил, как раздвигает ребра метательный нож.– Я обещаю: когда-нибудь сюда придут сотни боевых кораблей, тысячи воинов Севера! Они выжгут твою лживую прелесть и уподобят тебя истинной земле!

Глаза Эрда, яростные и несчастные, щурились от беспощадного солнечного света. И ничего не видели, кроме желто-зеленой воды и восходящего марева над нею.

– Нил! – сказал Хихарра, почесывая толстую ляжку.– Говорят, ты был большим человеком, вождем там, у себя, на Севере, э?

Кормчий возлежал в гамаке под тенью надувшегося паруса, а мальчишка-юнга, голый, лохматый и грязный, делал вид, что обмахивает его опахалом.

– Говорят, у храмового быка два члена,– лениво отозвался лежащий в соседнем гамаке Нил.